XIX - XX века

В конце XIX-начале XX века тема нашествия разрабатывается достаточно слабо, в исторической науке превалирует использование данной тематики при появлении новых концепций, вроде концепции Руси-Украины М.С. Грушевского. Однако ряд интересных положений всё же высказывается. Крайне отрицательно оценивал влияние нашествия на последующее развитие Руси М. Любавский. По его мнению, впоследствии поддержанному в советское время, нашествие и иго "надолго и совершенно искусственно" задержали экономическое развитие русских княжеств, а сами князья постепенно превратились в сельских землевладельцев. Положение об ухудшении функционирования волжского торгового пути высказывается А. Пресняковым. Поддержал Любавского и Преснякова в наше время В.А. Кучкин. Несколько выбивается из общего ряда исследований сухая и насыщенная фактами и точным анализом летописных известий работа А.В.Экземплярского.

Но какой-то общей оценки нашествия не появляется вплоть до трудов М.Н. Покровского. М.Н. Покровский разделил факторы, влияющие на развитие страны, на внутренние и внешние "толчки", при этом, по его мнению, вторые являлись второстепенными и могли лишь ускорять развитие, способствуя разрешению внутренних кризисов. Таким кризисом на Руси, по Покровскому, являлся процесс разложения городской Руси X-XII веков, её "перегнивание". Соответственно, общая оценка нашествия исследователем оказывалась положительной, несмотря на противоречивость некоторых его высказываний. Впоследствии практически все пункты концепции М.Н. Покровского подверглись критике А.Н. Насонова.

Революция 1917 года и последовавшая за ней эмиграция разделили русскую историческую школу на два лагеря, в том числе и по отношению к нашествию. Возникшая в конце 20-ых годов как реакция на эсхатологическую атмосферу, царившую в русской эмиграции, евразийская школа, пытаясь найти историко-философское обоснование случившемуся, своеобразно интерпретировала взгляды славянофилов, смешав их с "туранской" концепцией русской истории Н.С. Трубецкого. Основные положения евразийцев сводились к признанию "внутреннего разложения" Руси к середине XIII века и "нейтральности" монгольской культурной среды, позволившей православию сохранить свою идейную чистоту. При этом одновременно признавалось значительное влияние "азиатского элемента" на быт, социальную и политическую организацию, образ жизни и психологию Руси. В целом основной упор делался на концептуальную сторону вопроса, а не на конкретные исторические изыскания. В Советском Союзе в это время появляются первые значительные работы, полностью посвящённые вопросам нашествия и его последствиям. Лучшей работой такого рода, стала книга А.Н. Насонова "Монголы и Русь". Анализ межкняжеских столкновений и влияния на них ордынской дипломатии, данный в этой книге, стал классическим образцом подобного исследования. Постепенно формируется мнение о катастрофических последствиях нашествия, призванное объяснить причины отставания России, а после и СССР, от западных стран. Мнение, сформулированное ещё А.С. Пушкиным, становится господствующим как в специальной литературе, так и в школьных и в вузовских учебниках, а постепенно, в том числе и через талантливые произведения В.Г. Яна, в широких кругах населения. Все конкретные достижения в этой области заслоняются застывшей догмой, вскоре после войны вроде бы получившей археологическое подтверждение в трудах М.К. Каргера и Б.А. Рыбакова и наглядно сформулированной в работах К.В. Базилевича. Таким образом, выстраивается своеобразная пирамида, когда исследователь данной узкой области в начале своей работы оказывается вынужден повторить предложения о "катастрофических последствиях", другой учёный, также работающий в этой области, ссылается уже на него и тезис получает многотонную систему поддерживающих его ссылок, хотя за ними стоит опять-таки тезис и не более.

Идеи евразийцев уже в наше время нашли свое развитие в глобальной этнологической концепции Л.Н. Гумилева. К сожалению, многократно отмеченное своеобразное отношение автора к одним источникам при не всегда точном анализе других и безусловном доверии к третьим дало повод к разнокалиберной критике, в чем-то похоронившей под собой достижения новой методы исследователя.