В истории русской Смуты (1598–1613), начавшейся после прекращения династии Рюриковичей и закончившейся воцарением на российском престоле Михаила Федоровича Романова, давшего начало новой династии, год 1610 оказался для России наиболее трагичным. Еще в сентябре 1609 года Речь Посполитая, до этого оказывавшая активную поддержку своим марионеткам Лжедмитрию I и Лжедмитрию II в искании русского престола, начала открытую интервенцию против государства Российского: войска польского короля Сигизмунда III вторглись на территорию России и осадили Смоленск. Формальной причиной к тому послужил договор Василия Ивановича Шуйского, последнего царя Смутного времени, и шведского короля Карла IX, по которому в Россию был призван шеститысячный контингент шведских войск под предводительством полководца Делагарди для борьбы с отрядами Лжедмитрия II. Однако этот же договор обязывал В. Шуйского помогать Швеции в войне с Польшей. Вот почему Сигизмунд III Ваза начал военные действия против России, имея в мыслях заполучить для себя корону Мономаха.

Неудача правительственных войск в борьбе с интервентами, так, к примеру, 24 июня 1610 года у села Клушино тридцатипятитысячная армия русских, усиленная шведскими наемниками, потерпела сокрушительное поражение от десятитысячного войска поляков, недовольство значительной части населения внутренней и внешней политикой Василия Шуйского, в конечном счете привело его к отстранению от власти, несмотря на решительные протесты главы русской Православной церкви патриарха Гермогена. Так российский престол остался без государя.

Власть в стране перешла к боярам и вождям дворянства – решительным противникам Шуйского. В Москве было установлено правительство из семи бояр во главе с князем Федором Ивановичем Мстиславским, получившее название «семибоярщины». В состав правительства вошли князья: Иван Михайлович Воротынский, Андрей Васильевич Трубецкой, Андрей Васильевич Голицын, Борис Михайлович Лыков-Оболенский; бояре: Иван Никитич Романов, Федор Иванович Шереметев. Поначалу правительство хотело избрать государя всенародно, однако затем было решено, что россияне, как и древние новгородцы, должны искать царя вне пределов государства. Занять российский престол было предложено польскому царевичу Владиславу, который должен был обязательно принять православие, жениться на русской, сохранить привилегии и права русских феодалов. Переговоры на этот счет велись с командующим польскими войсками гетманом Станиславом Жолкевским, который, действуя от имени короля, дал клятвенное обещание соблюдать выработанные условия, после чего 27 августа 1610 года новым русским царем был признан Владислав. Все эти решения должны были быть подкреплены согласием Сигизмунда III, вот почему 11 сентября 1610 года к нему направились послы во главе с митрополитом Филаретом. Сигизмунд III, сам претендуя на воцарение в России, умышленно затягивал переговоры, не соглашаясь, в первую очередь, с вопросом о вере будущего царя. Переговоры, по сути, провалились, а русская делегация оказалась на положении пленных.

Через десять дней после отъезда делегации российское правительство, будучи уверено в положительном исходе переговоров, впустило в Москву польские войска. Затем в течение двух месяцев ждали возвращения послов и воцарения Владислава, но ни того, ни другого не последовало. Тем временем разместившийся в Москве польский гарнизон хозяйничал в столице, а наместник отозванного в ставку короля гетмана Жолкевского, Александр Гонсевский самовластно распоряжался в стране. Сигизмунд III пытался взять Смоленск, польские отряды начали грабить и убивать россиян, по всей стране бесчинствовали шайки разбойников, страна распадалась. Россия стояла перед прямой угрозой потери независимости.

Первым, кто попытался удержать страну у края пропасти, оказался патриарх Гермоген. Историк Николай Иванович Костомаров в своей «Повести об освобождении Москвы от поляков в 1612 году…» так пишет о патриархе: «Старик он был крутой, суровый, неподатлив ни на какие прельщенья. Поляки никак не могли его обойти и обмануть. С самого начала, как послы русские с ними вошли в соглашение, Гермоген один им не верил…, был против выбора Владислава…».[1] Понимая, что с воцарением поляков на русской земле будет насаждаться католицизм, тогда как основу русской государственности с 988 года составляло православие, патриарх Гермоген требовал, чтобы Федор Мстиславский поддержал народное восстание во имя сохранения веры и Отечества, но тот не хотел делать этого и бесконечно отправлял послания королю Польши, прося выслать в Москву Владислава. Тогда в конце 1610 года патриарх стал рассылать грамоты по всей стране, в которых призывал россиян встать на защиту веры и именем Бога очистить Отечество. Прознав об этом, поляки лишили его возможности общаться с внешним миром, посадив под стражу. Однако письменные воззвания патриарха уже сделали свое дело. Одно из посланий Гермогена оказалась у рязанского воеводы Прокопия Ляпунова. В январе 1611 года он разослал в разные города уже свои грамоты, в которых призывал собирать ополчения и выходить по дороге к Москве. На его зов откликнулись Нижний Новгород, Кострома, Галич, Вологда, Ярославль, Владимир и другие города. К сожалению, в действиях Ляпунова не было четкого и продуманного плана, было желание как можно скорее очистить столицу Государства Российского, вот почему он не разбирал людей, приходивших к нему; принимал всех. Так, к примеру, вступил в союз с атаманом Иваном Заруцким и князем Дмитрием Трубецким, чьи казачьи отряды еще недавно служили Лжедмитрию II («тушинскому вору»). Таким образом, ополчение Ляпунова по своему составу было достаточно пестрым и неоднозначным, о чем весьма красноречиво писал в своей «Истории Государства Российского» Николай Михайлович Карамзин: «Рать Ляпунова… была… странною смесью людей воинских и мирных граждан с бродягами и хищниками, коими в сии бедственные времена кипела Россия, и которые искали единственно добычи под знаменами силы… Всех звали в союз, чтобы только умножить число людей. Призвали Дмитрия Трубецкого, атамана Заруцкого и всю остальную дружину тушинскую; ибо сии… мятежники вдруг воспламенились усердием к государственной чести… Чего надлежало ждать в святом предприятии от такого несчастного состава? не единства, а раздора и беспорядка. Но кто верил таинственной силе добра, мог чаять успеха…, видя, сколь многие, и сколь ревностно шли умирать за отечество сирое…».[2]

Живопись
Конец XV - начало XVI вв. - время расцвета древнерусской живописи. В это время на Руси работают гениальные художники Феофан Грек, Прохор с Городца, Андрей Рублев, Даниил Черный, Дионисий. Небывалый взлет русского искусства на рубеже XIV-XV вв. связывают с духовным влиянием игумена Сергия Радонежского и общим подъемом национального самос ...

Советский солдат Второй мировой войны
В большинстве боевых донесений Второй мировой войны на советско-германском фронте человеческий фактор в основном отсутствовал в куда большей степени, чем в любой другой предыдущей или последующей войне. Это выглядит особенно парадоксальным, учитывая беспрецедентную жестокость данной войны и катастрофические человеческие страдания с обеи ...

Декабристы и сибирская буржуазия
Вопросу о взаимоотношениях декабристов с различными слоями населения Сибири, их влиянии на местную общественную жизнь посвящена обширная литература. При этом наиболее определенные сведения мы имеем о влиянии декабристов на трудовое население Сибири, на интеллигенцию, на местные народы. Гораздо в меньшей степени изучена проблема взаимоо ...