Живая симпатия Пселла к Афинам легко объясняется аттическим его образованием, ибо догадка, будто сам он был уроженцем Аттики, на фактические доказательства не опирается. Он пишет сам неизвестному вельможе, что его родина находится близ Нарзесского монастыря, где он и получил воспитание; он просит своего друга поддержать его предстательства за благосостояние монастыря, дабы ладья обители удержалась на атлантических волнах и благополучно причалила в Пирее; эту фразу, однако же, следует разуметь иносказательно, отнюдь не истолковывая ее в таком смысле, будто монастырь и впрямь был расположен близ Пирея.

Аттика именно в эпоху Пселла была полна славой великого чудотворца, который дал толчок к дальнейшему развитию и без того уж достаточно пагубного монастырского быта. Мелетий был родом из местечка Муталаски в Каппадокии; он переселился в Фивы и основался здесь в монастыре при церкви Св. Георгия. Совершив целый ряд паломничеств в Рим, в Галицию на поклонение мощам св. Иакова и в Иерусалим, он избрал себе для пустынножительства недоступную гору Миополис на границе Беотии и Аттики. Тут Мелетий поселился в монастыре Симбулон и заложил одновременно несколько скитов. Вокруг него собралась группа монахов, которая постепенно заполонила гору и всю прилежащую к ней местность. Византийский патриарх Николай покровительствовал подвижнику, а император Алексей, яростный преследователь манихейцев, даровал ему вольную грамоту и предоставил в его пользу даже доход с податей, собираемых с Аттики.

До нас дошло житие этого в высшей степени влиятельного чудотворца в целых трех редакциях. Это житие, затрагивая вопрос об отношениях чудотворца к Фивам и Афинам, попутно сообщает кое-какие скудные сведения об обоих знаменитых городах. В Фивах тогда пребывал стратег Эллады и Пелопоннеса, которому "житие" дает титул претора, анфипата и даже dux'a Фиванского. В житии называются по именам несколько стратегов - Епифаний Каматер, Константин Херосфакт, Гиканат Бардас, который отправлял эту должность три раза, и Иоанн Ксерос. В Афинах значится еще и атенарх. Этот военачальник и был тем императорским чиновником, о титуле которого, "архонте", мы упоминали, говоря о сохранившихся свинцовых печатях.

На атенархе лежало управление городом Афинами и епархией Аттикой, и он совмещал, вероятно, должность префекта с правами полицейской и судебной власти. Явствует это из следующего. Однажды римские паломники на пути в Иерусалим были застигнуты бурей в Эгинской бухте и высадились в Пирее. Они отправились в Афины; тут атенарх к путешественникам отнесся подозрительно, ибо следовали они из Рима, т.е. из страны, враждебной императору; поэтому атенарх паломников задержал и, вероятно, заключил в темницу. Апокрифическое житие Мелетия повествует, будто озлобленные афиняне угрожали римским путешественникам даже умерщвлением. Странники, однако же, нашли способы обратиться за помощью к прославленному угоднику; тот спустился с горы, и его влияние оказалось достаточно сильным, чтобы уговорить афинского архонта отпустить странников на волю. Правда, они со своей стороны предъявили паспорта, выданные по указу императора. Мелетий радушно дал чужестранным паломникам пристанище в своем монастыре, а они отблагодарили Мелетия тем, что впоследствии нередко посылали своих земляков в Афины на поклонение к чудотворцу.

Продром замечает об афинянах, что они в былые времена страстно были привержены идолопоклонству, а теперь, напротив, сделались еще более пылкими поклонниками пресвятой Богородицы; тем не менее, однако же, он, как и Мелетий, едва ли почитал афинян за вполне правоверных, ибо тут же прибавляет: "Но если их бессознательное преклонение перед Богородицей столь уж велико, то каково же оно будет, когда они станут молиться ей сознательно!"

Возможно, впрочем, что Мелетий, пожалуй, в Афинах и изобличил еретиков вроде тайных поклонников Манеса или поборников неоплатонического учения. Таинственная наука магия, с которой соединилась медицина, по-видимому, гнездилась между прочим и в Афинах; по крайней мере, о некоем астрологе Катанангисе повествуется, будто он в царствование Алексея I прибыл из Афин в Константинополь, но здесь все его пророчества оказались ложными Изуверский аскетизм Мелетия и его страстное стремление внести преобразования в тогдашний монастырский быт, конечно, возбудили против него зависть и противодействие сторонников устава Василия Великого, как это вытекает из намека на отношения Мелетия к Дафнийскому монастырю, лежавшему на пути в Элевсис в Коридалльском проходе. Мелетий продолжал устраивать монастырские поселения на горе Миополисе и основал на Геликоне, в Мегариде, Арголиде и даже в Элиде целый ряд монастырей, которые впоследствии превратились в настоящие горные твердыни, из коих монахи стали угрожать всему краю, словно клефты Создания этого мечтателя по его смерти не только не погибли, но даже приумножились. Сторонники Мелетия отстроили великолепно монастырь Симбулон, и он славился в конце даже XII века.

Вступление
Первые века после падения Западной Римской империи отмечены аграризацией экономики стран Западной Европы. Старые города превратились в полуразрушенные посёлки, новых ещё не было. Такая ситуация длится примерно до IX в., когда по всей Европе начинается процесс бурного роста городов и специализация структур городской жизни от аграрных. Сл ...

Февральская революция 1917 г. в России. Предпосылки революции.
Экономические. К 1917 г. в России не были решены задачи капиталистической модернизации. хозяйстве и промышленности, в России сложилась многоукладная экономик, было крайне неравномерное развитие по районам и отраслям хозяйства. Государство продолжало опекать целые отрасли промышленного производства, сдерживало развитие предпринимательств ...

Двоевластие в период между Февральской и Октябрьской Революциями
Уникальность русской революции 1917 г. в том, что с первых ее дней в стране стали формироваться два типа государственности - буржуазная республика и советская власть. Эти два типа власти были не просто различны по их идеологии, социальным и экономическим устремлениям. Они находились на двух разных и расходящихся ветвях цивилизации. То е ...